Селеста - Страница 23

Другие проблемы возникали при использовании специфической терминологии, почерпнутой из книг. Девушки добрались-таки до разгромленной библиотеки, в которой действительно сохранилась кое-какая полезная литература. Мало, в части книг отсутствовали страницы, но, как говорится, на бесхлебье и камень хлебом станет. К этому времени Селеста научилась сносно читать, что Аларика относила на счет пробуждающейся памяти, землянин же грешил на привычку перерабатывать большие потоки информации. Алфавит простой, всего тридцать одна буква, твердый знак изображается совместным написанием двух значков под чертой, звука «Ще» в сальвском языке нет. Короче говоря, освоить чтение удалось легко, намного хуже обстояли дела с письмом, сказывалось отсутствие практики.

Теперь каждый вечер девушки шли в разгромленный дом, старательно заметая следы. Людей обуяла какая-то жажда разрушения, прознай они о существовании книг, непременно сожгли бы. То же самое относилось и к Карлону. Поэтому приходилось осторожно, буквально по листочку собирать разваливающиеся бумаги, набухшие от сырости, и складывать в подвале. Селеста нашла прочный ящик из похожего на пластик материала, сложила в него трофеи, а затем присыпала мусором в дальнем углу. Крысы не достанут, для людей слишком темно. Самые интересные и полезные книги, пребывавшие в сносном состоянии, старались прочитывать на месте. Точнее говоря, читала Селеста, тут же засыпая подругу градом вопросов. С двоякой целью — и получала новые знания (которые, если повезет, пригодятся в будущем), и тормошила Аларику, не позволяла той скатиться в черную меланхолию. Красавица никак не могла прийти в себя после вспышки гнева, временами ей овладевала апатия. Одновременно Андрей отвлекал себя, чувствуя, что если начнет размышлять о собственной участи, мигом сломается.

Кстати сказать, они вернулись в тот заброшенный дом у дороги, осмотрели улицу. Тело убитой солдатами женщины исчезло. Времени прошло слишком много, звери и мародеры утащили все ценное, попутно уничтожив все следы. Не удалось даже прояснить судьбу солдат, выжили они той ночью, или нет. Лужа засохшей крови не могла дать ответ на этот вопрос, она располагалась в том месте, где Селеста в последний раз видела жертву. Логически рассуждая, человек от звука такой силы должен серьезно пострадать, как минимум, у солдат лопнули барабанные перепонки. Люди могли прийти в себя через какое-то время, или среди них оказался один уцелевший, оказавший друзьям помощь. Или, возможно, трупы утащили и спрятали бандиты, польстившиеся на качественное оружие и доспехи. Герцог хорошо вооружал своих слуг.

Досаждала необходимость следить за жрецом. Тот, вроде бы, не предпринимал никаких действий, вел себя как обычно, однако всякий раз, выходя из монастыря, девушки замечали… слежкой это не назвать. Просто кому-то из упырей вдруг приходила в голову мысль следовать в ту же сторону, куда шли они. Приходилось отрываться, прятаться (что не составляло особого труда, сородичам по большому счету было на них наплевать).

Андрей сожалел о конфронтации с Карлоном. Жрец был умен, образован, обладал определенной харизмой, отличался силой воли и личным мужеством, заботился о тех, кого считал своими. Чувство долга соединялось в нем с определенной добротой, проявляемой в управлении колонии восставших. К несчастью, все положительные качества с лихвой перекрывались религиозным фанатизмом, иногда доходящим до безумия. Несколько осторожных разговоров показали полное неприятие всего, что отличалось от провозглашенных догм, вера стала для священника всем. Мог он сойти с ума после катастрофы? Не зная его прошлого, однозначного ответа дать нельзя, однако оглядываясь вокруг, припоминая знакомых упырей, землянин признавал — в обстановке всеобщего хаоса крыша поехать способна у любого. Даже самого устойчивого. Андрей в собственном душевном здоровье сомневался, чего уж говорить о чужих мозгах?

Словом, ничего не добившись, зато навлекши на свою голову новые подозрения, младшая восставшая стала общения со старшим братом избегать. Зато чаще уходила к границам монастырской земли, высмотрела три возможных убежища, в которых при необходимости можно переждать день. Вдвоем. Артак окончательно опустился, смотрел агрессивно и все свободное время проводил в храме. Вероятно, злился за «уведенную» Аларику. Ганн с каждой ночью все глубже погружался в себя, общаться с ним становилось труднее, остальные восставшие интереса не представляли с самого начала. Пользы от них никакой, сплошная обуза. Значит, тащить их за собой нет смысла.

Жестоко? Только святой способен отдать последний кусок хлеба первому встречному, чтобы самому загнуться от голода. Андрей святым не был и становиться не собирался.

Зато у Карлона сомнений в собственной избранности не возникало никаких. Правда, жрец иногда недоумевал по поводу того, почему именно на него Господин обратил свой взор, но утешался мыслью, что божеству виднее. Сложившаяся в его разуме картина мира отличалась простотой, логичностью и позволяла практически в каждом событии видеть проявление действий высших сил.

Нежданное появление потерявшей память упырицы в монастыре исключением не стало, поначалу жрец узрел в этом хороший знак. Он прекрасно осознавал недостатки основной части своей паствы и понимал ее неспособность служить орудием божественной воли. Пределом монастырских являлись единичные акции устрашения, на большее они не способны. Новенькая приятно обрадовала его своим трезвомыслием и спокойствием, с которым она приняла судьбу, кроме того, восстала девушка в особую ночь. Богиня Селеста издавна считалась покровительницей предприятий, связанных с опасностью и неизбежной болью, что в данных обстоятельствах очень точно описывало будни любого восставшего. Причем, в отличие от двух своих сестер, Темная Мать отвечала непосредственно за «завязку» событий, сплетая в единый узел судьбы разных людей. Поэтому священник нарекал молоденькую девчушку с некоторым душевным трепетом, надеясь, нет, веря в ее необычное предназначение.